Альтернативный туризм Кубани. Часть II: бабки-знахарки

Продолжаем начатый нами разговор о том, что народная молва удивительным образом сама протаптывает туристические тропы между городами, весями и людьми.

Сейчас бум медицинского туризма – когда в регион, где лучшее оборудование, врачи и клиники устремляются толпы больных и страждущих. Благо пациентам государство позволило самим выбирать больницу.

Но человек идет к человеку. Поэтому сарафанное радио лучше любого гида подскажет врача, который, ты веришь, поможет именно тебе. Но как быть, если человек не врач, а людей лечит? Молва о таких умельцах – народных целителях – неистребима. Пациенты находят их сами, без всяких объявлений. И, порой, один-два таких знахаря на область обеспечивают хлебную жизнь целым маршрутам поездов и самолетов. Ведь если ты болен и знаешь, что тебе помогут, ты бросишь все и поедешь хоть за тридевять земель.

Мы изменили имя нашей сегодняшней героини – у нее нет медицинской лицензии и по закону лечить она не может. И нам не хотелось бы доставить ей неприятности. Просто знайте – она есть…

В Краснодаре с утра было ветрено. В тот день, будто все годы, проведенный в бесконечных журналистских командировках, враз взялись давить и коверкать мои ноги.

Врач нашел бы дюжину болезней, а редактор мне сказал проще: «Есть старая опытная массажистка – живет и принимает в своем доме недалеко от центра. Ей покажись, да заодно и материал сделаешь. Баба Тая. Слышал такую?»

Найдя нужную улицу, стал по дороге к ее дому расспрашивать соседей.

- Ты что! Сглаз снимает!

- А я - жену лечил. До того – пять выкидышей было. А после бабы Таи – гляди, какого крепкого пацана родила!

- А мне не помогла. Не взялась даже. Но зато – сбор какой-то дала. Как сказала, так и заваривал. Хоть лечить сама не стала, но от настоя пришло облегчение.

- Почему же сама не взялась?

- То ли, говорит, болезнь не по ее части, то ли – сил в руках таких нет, чтобы меня так глубоко промять, как надо.

- Но сбор-то дала?

- Дала… И помог ее настой.

- Видишь, значит, все одно – она вылечила.

- А что сил у нее нет – ерунда. Свояк рассказывал: она позвоночник ему глубоко промять не могла, так вымыла его же кроссовку и прошлась по ребрам, не хуже, чем на ксилофоне!

- Как так?

- А вот так!

- Врет он, твой свояк! И ты, писатель, не слушай. Крепкая еще бабка. К ней со всей округи люди ездят, со станиц далеких. И сглаз снимает, будто колдунья какая!

- И совсем не колдунья! Разве колдунья с молитвой лечит?

Короче, стоило мне только назвать ее имя в небольшом местном магазине, как затеялся между незнакомыми людьми большой и всеобщий разговор, которого надолго бы хватило, не прервись мое терпение. Зато дом ее мне показали охотно.

Иду. Калитка приоткрыта. Маленькая пожилая женщина развешивает белье во дворе.

- Можно к вам? Мне бабу Таю надо.

- А я – баба Тая.

Проводила меня в баньку на небольшом огороде мимо плещущихся на ветру полотенец. Улыбается:

- Что – непохожа?

Первая мысль: не может такая хрупкая женщина кости править. Для массажа сила нужна, а бабушка на вид - слабовата.

- Баба Тая! Вы давно в Краснодаре?

- А тридцать четыре года.

И улыбается открыто так: вся – внимание.

Начинаю ей объяснять, что послан из редакции, а она, недоверчиво стала склонять голову набок.

- Писать-то писать. А вам тоже – полечиться надо.

- Вы что, человека сразу видите с болячками его?

- Сразу-не сразу, а без рентгена, руками определяю. Вас-то так видно. Правая нога – еще с рождения вывихнута. Вверху. Ступни давно уж болят. Левая – особо. Это просто смотреть надо, как человек ногу ставит, которую берегёт, когда ходит.

Не знаю, как руки, а глаз у бабули наметан. Я даже опешил немного – все точно сказала, будто кто ей мою медицинскую карту показал.

- Так что, баба Тая, поговорить с вами можно?

- А мы уж и говорим. Я давно лечу. И бабка моя лечила. Я же еще до Краснодара одиннадцать лет людей в Горячем Ключе пользовала. Своей бани тогда не было. По людям ходила. И зимой, и летом.

- Так вы по профессии массажист?

- Не-а! Уборщица я! И в горячем Ключе уборщицей работала и тут, в Краснодаре. Только вот сейчас мне семьдесят, а лечебного-то стажу больше шестидесяти будет. Я свои первые роды в девять лет приняла. Не знала еще, откуда дети берутся, а бабам помогала. Всей и учебы у меня было – что бабушка передала, да еще профессор ленинградский в Горячий Ключ приезжал. Больше, чем научил, он меня обнадежил: «Ты, - говорит, - будешь людей лечить. Теперь ты молодая, всё стесняешься, что бабкой назовут. А ты, дочка, не стесняйся. Люди-то и умные есть, и глупые. Они потом все к тебе пойдут – болезнь какая, роды ли…». Так по его и вышло. Только сглаз снимать тяжко – болею я после этого.

Я не утерпел:

- Так он, что, есть – сглаз этот?

- А ты, милый, как думал? Случай в Горячем Ключе был: жил отчим с падчерицей. Сосед приметил да и говорит: «Сосед, а сосед! А ведь ты – кобель! С дочкой живешь». Тот и отвечает: «Кобель-не кобель, а ты у меня до веку прогавкаешь…». Худо тому соседу стало. Отчитывать мне его молитвою пришлось. Дак после лечёбы вечером на полную луну гляжу, чую – завыть хочется. Батюшки! Болезнь на себя приняла! Вот уж молилась-то потом!

- Баба Тая, так если сглаз снимаете, то и зубную боль сможете?

- Её-то совсем просто.

- Мне говорили, что мой дед на зубы воду наговаривал: уголек в кипяченую бросит, да нашепчет. Отец мой его спрашивал: «Ты, папа, что от зубной боли над водой шепчешь?» - «А ничего, - отвечает, - шепчу, что дуры-бабы всему верят». А зубная боль-то проходила…

- А и пройдет! Некоторым людям – неважно, что на воду наговаривать. Они верят и верой сами себя лечат.

- Скажите: сглаз ко всякому человеку липнет?

- Не ко всякому. К вам не прилипнет – у вас ангел-хранитель есть. Я сколько-то лет пролечила и как-то стала замечать, что люди разные. У одних сияние такое вокруг – светлое, как радуга. У других – темное. Светлых-то больше на свете. И вы вот – со светлым. И до вас сегодня светлые люди приходили. А от черного сияния самой аж нехорошо становится. За таких и не берусь…

…Во время разговора мне вдруг будто открылось что-то невидимое. Бабушка словно сама в этой старенькой баньке – движениями своими, улыбкой, тихим говорком – точно сияет. Только права она: глазами этого не увидишь. Я понял, о чем это она. И вы поймете, повстречавшись с нею. Тут сердце открыть надо…

…Полечила ведь меня баба Тая. Печку в бане подтопила – внук дров принес. «Заходите, - говорит, - раздевайтесь».

Сперва движения были мягкими, поглаживающими. Потом взялись откуда-то силушки в руках. «Вранье все это – про кроссовку!» - подумалось мне. Под ее руками я как бы распрямился. Разминала она меня с молитвами: читала «Отче наш», «Богородицу». И еще одну, особую, о даровании здравия рабу Божию… сколько их прошло через ее золотые руки.

А обмывшись в парилке теплой водой, я вдруг понял, что не хромаю…