НОРВЕГИЯ: и пьют, и курят здесь по-русски!

ПАМЯТИ ЛАНДЕРА

Этими путевыми заметками мы открываем серию публикаций моего друга и учителя, известного журналиста и телевизионщика Аркадия Ландера, ушедшего от нас ровно 8 лет назад, 16 декабря 2013 года.

Память об этом светлом человеке живет в его материалах…

Евгений Матущак, шеф-редактор портала ЧЁКУДА

Теплоход входил во фьорд – и я поразился: цвет моря был пронзительно синим, как где-то в тропиках, или даже на экваторе. Но там сразу понятно, что за бортом – теплая соленая купель, а здесь синева имеет какой-то неуловимый льдистый оттенок, и ты всей кожей чувствуешь, что водица холодна до судорог.

Но, тем не менее, местные заливы и заливчики замерзают крайне редко, и, хотя Норвегия примыкает к студеным морям, зимы в ней особо морозными не назовешь: они снежные, ветренные, но вполне сносные. Правда, в последние годы с того момента как в Мексиканском заливе произошла экологическая катастрофа, связанная с самым большим за всю историю судоходства аварийным выбросом нефти, на скандинавском побережье стало холоднее, чем раньше. Ученые это связывают с тем, что неконтролируемый разлив нефти согнал в глубину одну из основных ветвей Гольфстрима – северно-атлантическое течение, которое обогревает всю северную Европу, вплоть до Мурманска. И норвежцы очень боятся, что вскоре фьорды начнут замерзать, а это больно ударит по экономике страны. И прежде всего по рыбоводству.

Издревле часть заливчиков, изрезавших местный берег, перегораживается сетями, которые не дают проникнуть сюда акулам и другим хищникам, истребляющим промысловую рыбу. Зато в этих губах нагуливается знаменитая норвежская сельдь, вырастая за пару лет до внушительных размеров. Если прибрежные воды промерзнут, то погибнет икра, и эта рыба просто исчезнет. И больше никогда не появится в магазинах знаменитая малосольная норвежская селедочка. Ох, и хороша ж она под русскую водку!

Пострадает и туризм, который здесь напрямую связан с рыболовством. Любители и мастера спиннинга спешат к этим ярко-синим водам из разных уголков земли. Чего только здесь не водится! А самое интересное. Что вместе с морской рыбой соседствует и речная, и озерная, потому что местные морские воды сильно опреснены обилием впадающих рек. И если Дедушка Мороз надолго поселится в этих местах, проморозит прибрежные плантации – ничего здесь водиться не будет, а значит и туриста приезжать незачем.

Уровень жизни норвежцев поразителен! Сегодня это, пожалуй, самая богатая страна Европы. При том, что вы вряд ли слышали что-нибудь о здешних олигархах. Весь фокус в том, что когда лет двадцать пять-тридцать назад на норвежских шельфах обнаружили огромное количество нефти и стали ее добывать, умудряясь не проронить в море ни капельки «жидкого золота», месторождения и доходы от их эксплуатации сразу объявили общенациональным богатством, доля которого принадлежит каждому норвежцу – от новорожденного до глубокого старика! И чем больше топлива добывается, тем больше прибыли приходится на каждого жителя.

Вот почему в Норвегии почти ничего не знают о платной медицине. Вся эта отрасль – государственная. И именно поэтому ни в чем не нуждается. Здесь выгодно принадлежать государству! К платной медицине (в основном зарубежной) потомки викингов прибегают только в тех случаях, когда сталкиваются с очень редкими заболеваниями, специалисты, по излечению которых находятся в других странах. И то каждый норвежец знает, что государство подстрахует его, взяв на себя бремя оплаты за любую операцию, за любое лечение.

Не кажется ли вам, что все это напоминает тот самый развитой социализм, к которому мы так упорно двигались, но так и не дошли? А норвежцы – дошли. Я ничего не слышал про коррупцию в органах их власти, про постоянные подорожания продуктов, лекарств, бензина, электроэнергии…

Да, в магазинах цены – атомные. Но северяне абсолютно этого не боятся, потому что если сопоставить цены с уровнем доходов населения, то ты начнешь понимать, что среднестатистический местный житель может себе позволить практически все что угодно. И это при том, что процент налогообложения здесь – один из самых высоких в мире.

Капитан местного рыболовного траулера Уле Хансен на пальцах объяснил мне, что в большом налоге заинтересована вся страна (а отчисления здесь более 50 процентов). Но! Из налогов полностью оплачивается медицина, за счет них датируются расходы населения на топливо, энергоносители, коммунальные услуги, которые (в отличие от наших) обходятся норвежцам в копейки.

Два момента, которые меня очень удивили.

Зажиточные и в основной своей массе красивые норвежцы из северных территорий своей страны стремятся жениться на лапландках из соседней Финляндии. Не в обиду этим женщинам, вынужден констатировать, что более некрасивых, я нигде в мире не встречал. Как правило приземистые, кривоногие, с жутковатыми зубами… Но именно лапландки считаются – и по праву! – самыми выносливыми женщинами в Европе, умеющими пахать круглые сутки. А еще – хозяйственными и дающими красивое и здоровое потомство. Из этого можно сделать вывод, что сами северные норвежцы (и того, и другого пола) работой себя не перетруждают. Им вполне хватает на жизнь того, что отстегивает государство!

Второе удивление – местные рыбные магазины. Смотрю на прилавок и никак не могу взять в толк: вот лежит ярко-розовая семга по 2,5 доллара за килограмм, а рядом бледно-розовая, но по 10 долларов. И треска в такую же существенную цену.

Тот же Уле Хансен объяснил все просто: ярко-розовая выращена искусственно, на заводах, которых в Норвегии почти сотня. То бишь на комбикормах, которые и передают свой цвет мясу рыб. А вот бледная семга – это дикая, которую ловили в прибрежной полосе моря или в реках. Здесь она нагуливалась и развивалась самостоятельно, на природных кормах, а потому считается более полезной. А треска такая дорогая потому, что ее трудно добывать в холодных морях и спрос на нее огромный не только в Норвегии, но и во всем мире.

Что еще поразило – состояние дорог. Специально много раз выходил из машины, чтобы посмотреть, почему в таком порядке покрытие на шоссе. Ни трещин, ни выбоин… Оказалось, что уход за дорогами здесь круглосуточный, а не от случая к случаю. Дорожной техники хватает даже в самом маленьком городке населением в 7-8 тысяч человек.

Но самое большое изумление вызвала организация работы местных чиновников. Приезжаю в городок Вадсё – в Мекку норвежских рыбаков. Цель – интервью с бургомистром. Хочу узнать, как организован морской уклад этого города.

Подъезжаем к ратуше. На стоянке – всего две машины. Вхожу. Документов никто не спрашивает. Поднимаюсь на второй этаж, попадаю в приемную. Секретарша заулыбалась, как будто знала меня всю жизнь. Тут же ввела в кабинет бургомистра (главы города). Он мне явно обрадовался. Оказалось, что Эрни Кольсон очень даже сносно говорит по-русски. Долго ходил капитаном на местном траулере, ловил рыбу по соседству с нашими промысловиками, и даже был случай, когда русские спасли ему жизнь. Любовь к нашей стране, к нашим людям у него – не показуха.

Пытаюсь выяснить, как он справляется с городскими проблемами. Он вопроса не понимает. Потому что из всех городских проблем у него есть только одна – как быстрее почистить улицы после вьюги. Перебоев с электроэнергией и теплом просто не бывает. Ни-ког-да!

Я заметил «мудро»:

— Значит у вас большой и надежный штат сотрудников.

Собеседник понял вопрос по-своему.

- Да, нас много. Целых пять человек. Один отвечает за электроснабжение, второй за медицину, третий за санитарное состояние, четвертый командует пожарным депо, пятый – я.

Трехэтажное здание ратуши – и всего пять чиновников? А кто же отвечает за образование, за финансы, за торговлю, за транспорт, за архитектурный облик старинного города?

На все поставленные вопросы господин Кольсон отвечал односложно:

- Я!

Кстати, об образовании. Оно полностью заимствовано из советской системы. С одной лишь разницей. В Норвегии очень серьезно относятся к урокам физкультуры. Получить от нее освобождение может только инвалид. Более того, здесь в каждой школе, в каждом колледже и институте две спортивные религии: лыжи и коньки. Найти норвежца. Который не умеет профессионально бегать на лыжах или коньках – задача нереальная. Именно поэтому, говорят специалисты, нынешние викинги – одна из самых здоровых в мире наций.

Был бы не прав, если бы в довершении статьи не сказал бы нескольких слов о столице страны. Бродил по Осло несколько дней. Покорен его чистотой, я бы даже сказал выскобленностью, как будто каждый день его драят с морским песком – такой ухоженный и стерильный. А какой свежий здесь запах моря! Архитектура изумительная. Новизна гармонирует со стариной так, как будто между зданиями никаких веков не было. И везде… русскоязычная речь. Наши уже давно облюбовали этот экологически чистый уголок, и поэтому тут масса русских туристов. Много магазинов и лавок, которые открыли наши соотечественники.

Спускаюсь к порту. К причалу подваливает катер, и на пирс выпархивает обворожительная Анастасия Чернобровина. Несмотря на плотно застегнутую куртку и теплый капюшон, не узнать популярную ведущую российского телевидения невозможно. Вслед за ней на причал выходит оператор сразу с двумя камерами.

Выясняется, что Настя – заядлая рыбачка. И тут приятное совпало с полезным: родной канал заказал ей фильм о норвежской морской рыбалке. И я поинтересовался – как трофей? Настя оглянулась, и в этот момент с катера на причал подали ящик. Чернобровина предложила заглянуть в него. Пересыпанная льдом в таре лежала треска. Штук 12. Каждая килограммов по пять.

- И это – всего за два часа! – с гордостью сказала Настя.

У нас очень много общего. Норвежцы – самая курящая нация в Европе, да и выпивают они не меньше нашего. Отличие в одном. Мы много рассуждаем об экологических проблемах, а наши северные соседи просто никогда не нарушают природный баланс. Везде, где я был (а чаще всего я находился на судах, среди моряков и рыбаков, пассажиров морского транспорта) – везде курят нещадно. Но никогда я не видел, чтобы за борт или через поручни моста в море полетел хоть один окурок.

У каждого куряки с собой – карманная пепельница, какая-нибудь жестяная коробочка… Словом, нечто, где можно затушить бычок. И мой знакомый – известный вам капитан, неплохо владеющий русским, сказал, что в Норвегии песня «Я в весеннем лесу пил березовый сок» никогда бы не прижилась, потому что в ней очень странные для северян слова: «И окурки я за борт швырял в океан, проклинал красоту островов и морей…»

Аркадий ЛАНДЕР